Руководитель Геммологического Центра МГУ Шелементьев Ю.Б. комментирует ситуацию

Каждому жителю - по огнетушителю!

Новость о том, что появился новый законопроект в сфере драгоценных камней, быстро стала хедлайнером на новостных порталах для ювелиров. Выразим экспертное мнение по поводу нового законопроекта, касающегося сертификации драгоценных камней (в проекте и ряде актов сертификация обозначается как подтверждение соответствия).

Справка: Проект Федерального закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации" зарегистрирован 29 мая 2024 года в Системе обеспечения законодательной деятельности. Законопроект № 636635-8 внесли сенаторы Российской Федерации Н.А. Журавлев, А.Д. Артамонов, М.М. Ульбашев, А.Н. Епишин, А.А. Салпагаров, П.В. Тараканов, С.В. Калашник и депутаты Государственной Думы А.Г. Аксаков, А.Н. Свистунов, О.Д. Димов, В.С. Макаров, В.Б. Сенин. Проект федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» (далее - законопроект), как указано в пояснительной записке к законопроекту, разработан в целях усиления государственного контроля за обращением драгоценных камней.

Согласно этому законопроекту, меняются закон о драгоценных металлах и драгоценных камнях, закон о техническом регулировании, и в итоге сертификацией драгоценных камней в нашей стране будут заниматься не частные геммологические лаборатории, а государственные. Драгоценные металлы и драгоценные камни не будут более подпадать под действие закона о техническом регулировании. В качестве обоснования: отсутствие порядка на рынке драгоценных камней, различия в характеристиках камней, которые определяют частные лаборатории, возможность обеления черного рынка через нынешнюю сертификацию. Эти обстоятельства и требуют изменения законов и усиления госконтроля, по мнению авторов.

Выскажу несколько ремарок, как геммолог, работающий в этой сфере 30 лет. И в настоящий момент сертификацией могут заниматься не только частные, но и государственные структуры. Закон о техническом регулировании запрещает совмещать функции подтверждения соответствия с функциями контроля. То есть различные организации, государственные и частные, могут создавать системы сертификации, кроме той организации, которая занимается контролем. Это сделано не случайно. Если организация занимается контролем, то она имеет много полномочий. Если эти полномочия не ограничивать законодательством о техническом регулировании, то такая организация будет создавать массу избыточных требований, чтобы сама же их и контролировать. И не будет никакого разумного сдерживания. Что и предлагают авторы законопроекта: вывести драгоценные металлы и драгоценные камни из закона о техническом регулировании, чтобы контролирующие органы занимались сертификацией. Если сейчас сертификация драгоценных камней не является обязательной, но после принятия новых законов она быстро станет обязательной. Если сейчас на сертификацию участники рынка приносят порядка 10 тыс. камней в год, то новые требования сделают необходимой сертификацию драгоценных камней перед закрепкой, а это порядка 40 - 50 миллионов камней в год. Рыночная стоимость мелкого бриллианта ниже, чем себестоимость всего процесса его диагностики, определения характеристик, качества огранки, оформления документов. Сегодня на рынке все понимают, что такие камни нет смысла сертифицировать. Как в мире, так и в России. Но кураторы отрасли видят, как такие камни поступают в систему ГИИС ДМДК, и уже государство несет ответственность перед потребителем, что камни в изделии правильно продиагностированы и оценены.

Получается, что Минфин и Пробирная палата изначально намеревались создать систему ГИИС, в том числе и для контроля, для прослеживаемости, для гарантий потребителя, для борьбы с контрафактом. Система создана, но указанным условиям не удовлетворяет. Сегодня у чиновников нет никакого контроля над камнями, которые попадают в ювелирные изделия. Если камень поддельный, то уже не ювелир, а государственная система вводит потребителя в заблуждение.

И если именно эти соображения руководили авторами законопроекта, то разумно было бы не только предлагать изменения закона, а предсказать и последствия. О каком количестве камней и сертификатов мы говорим? Если мы говорим о сертификации порядка 40 - 50 миллионов камней в год, тогда обоснование в законопроекте совсем неправильное. Там написано, что построение системы лабораторий не потребует затрат из бюджета. Но нельзя проверять камни выборочно. Есть много случаев подмеса натуральных камней и синтетики. Проверка и сертификация миллионов камней в год - это новые лаборатории, их оснащение и персонал, тысячи сотрудников. Затратно для бюджета нашей страны.

Вот какие последствия будут:

Обязательная сертификация драгоценных камней;
Создание десятков новых лабораторий, в том числе в регионах, за счет бюджета;
Поиск квалифицированного персонала (большая проблема в наше время);
Беспрецедентные объемы сертификации, не имеющее аналогов в мире, порядка 40 - 50 миллионов камней в год;
Огромные расходы ювелиров России на сертификацию;
Создание очередей. Остановка ювелирных производств;
Ошибки экспертов как при диагностике, так и при оценке характеристик камней;
В случае анализа выборочных камней никто не гарантирует подлинности остальных камней в партии;
Новые нормативные акты, навязывающие избыточные требования;
Неразбериха в документации по стандартизации;
Рост розничных цен на ювелирные изделия с камнями.

Таким образом, изначально на первый взгляд похвальная инициатива чиновников по ужесточению контроля над камнями, в целях обеления рынка и защиты прав потребителя, в случае ее реализации, приведет к коллапсу ювелирной индустрии, но не решит заявленных задач. Как и сама система ГИИС заявленных задач не решает. Примерно в начале 2016 года, когда начинались разговоры о маркировке и прослеживаемости, замминистра финансов Алексей Владимирович Моисеев дал интервью. Он сказал, что на рынке драгоценных камней есть контрафакт, что этот контрафакт составляет 40%, и что с ним надо бороться, и вот для этого нужны маркировка и прослеживаемость. Такое вот было обоснование. Восемь лет прошло. И что же? Маркировка есть. Прослеживаемость есть. Стало меньше контрафакта? Нет, его стало больше. Сегодня отдельные ювелиры в публичном пространстве рассказывают, что они в одном изделии смешивают природные и синтетические бриллианты, потому что это одно и то же. С гордостью. Как же это одно и то же? А синтетический рубин - одно и то же с природным рубином?

Количество контрафакта только возросло. Разве не контрафакт, когда искусственный камень продают под видом природного? Во всем мире растет доля синтетических бриллиантов, которые продаются в ювелирных изделиях, и в России тоже. Сам по себе синтетический бриллиант - нормальный товар, но возникают проблемы, когда его выдают за природный, или вводят потребителя в заблуждение, подтасовывая факты и мнения, чтобы затруднить понимание. Не упоминая, что природный бриллиант является драгоценным камнем, в том числе и в юридическом смысле. В отличие от синтетического. Мы ожидаем рост доли синтетических бриллиантов на ювелирном рынке, что наблюдается во всем мире. И как государственные органы с этим собираются бороться? Синтетический бриллиант не является драгоценным камнем, значит, его оборот не подлежит регулированию теми госорганами, которые занимаются драгоценными камнями. Что мы видим? Ужесточая требования к обороту и учету природных камней, государство подталкивает ювелиров к использованию синтетических. А ведь в истории нашей страны у нас уже был период, когда главным ювелирным камнем в нашей стране был синтетический рубин. И продавался он в государственных ювелирных магазинах. И слово “синтетический” отсутствовало на ярлычках к таким изделиям. Все выглядит так, что элементы того времени возвращаются снова.

Нельзя контролирующим органам заниматься сертификацией в сфере, которую они контролируют. Представьте себе, если все контролирующие органы начнут сами устанавливать требования в своих областях. Например, пожарное ведомство решит, что все огнетушители в стране не соответствуют их требованиям. И что огнетушители все должны покупать только у пожарников. Вот мы заживем! Интересно, в пожарном ведомстве останется кто-то, чтобы тушить пожары, или все будут торговать огнетушителями и ходить по домам, чтобы посмотреть, есть ли у вас огнетушитель, в каждой ли он комнате, и соответствует ли он стандарту пожарной инстанции? Но избыточное регулирование не гарантирует порядка. А только позволяет чиновникам заниматься коммерческой деятельностью и создает проблемы на каждом шагу.

И в конце хочется обсудить ситуацию с характеристиками на драгоценные камни. В обосновании к законопроекту указывается, что различные лаборатории ставят на камни различные характеристики. Такое утверждение во многом справедливое, и сама такая ситуация действительно есть, в первую очередь на бриллианты. Причина кроется в элементах субъективизма, заложенных в системы оценки камней. Сегодня нет инструментов, роботов и ИИ, которые бы делали оценку камней. Такую оценку делают люди, и даже в одной лаборатории разные эксперты могут поставить на один и тот же камень разные характеристики, и также будет и в тех трех гос лабораториях, которые указаны в проекте. Но если геммологическая лаборатория не зависит от производства, от торговли, то эксперты не имеют причин завышать либо занижать характеристики камней. Таким образом, ключ к правильным характеристикам - это независимость лаборатории и компетентность ее экспертов. Если это принять во внимание, то разумно регулировать деятельность лабораторий, как частных, так и государственных, устанавливая правила их работы, направленные на их независимость и компетентность. Например, через аккредитацию.

Можно сравнивать лаборатории по жесткости оценки камней, рынок этим занимается, и в результате участники рынка меньше доверяют предвзятым оценкам. Но кроме того, важно еще раз подчеркнуть, что сертификация в нашей стране делается для очень небольшой доли камней, которые затем продаются в розницу без оправы. Сертификация не делается для оправленных камней, которых продается примерно на три порядка больше. И вот тут возникают вопросы, причем не только к характеристикам, но и к диагностике, подтверждению природы камней, наличию облагораживания. Получается, что доля камней, прошедших сертификацию, в тысячи раз меньше доли камней, которые никогда в лабораторию не попадали. Сколько всего таких камней, знают только контролирующие органы, на базе статистики системы ГИИС. Что делать с этими камнями, это большой вопрос. Хорошо бы придумать на него ответ. От этого выиграют все участники рынка. Но понятно, что три гос лаборатории, которые есть в законопроекте, этот вопрос не решат. В мире нет опыта по тотальной сертификации всех камней на рынке, включая десятки миллионов мелких.

Юрий Шелементьев,

руководитель Геммологического Центра МГУ,

президент Национальной Геммологической Ассоциации.